400-летие царского дома Романовых – тема, трогающая отнюдь не только души монархистов. Романовы – не просто фамилия династии. Это формула целой цивилизации – полной блистательных деталей и противоречий, одновременно монументальной и филигранной.
Романовская эпоха – еще и огромное сообщество ныне забытых поэтов, прозаиков, художников и скульпторов. Тогда казалось, что яркость талантов этих людей гарантирует им долгую славу – блистательную и незыблемую как сама империя. Но ее век вдруг с грохотом сломался, и многие звездные имена затерялись в этих обломках.
Одна из таких «потерянных жемчужин» – Ольга Александровна Романова-Куликовская. В предреволюционной России она слыла царицей акварели, признанным мастером этой изящной и сложной живописной техники. Открытки с репродукциями акварелей Романовой-Куликовской были, пожалуй, в каждой российской семье, как и портреты её царственных родных. К понятию «романовская эпоха» эта женщина имеет самое непосредственное отношение: она приходилась младшей сестрой Николаю II, последнему российскому императору, а потому публике 1900-х была известна ещё и как великая княгиня, любимая дочь Александра III.
Впрочем, статусом великой княгини Ольга Александровна всегда тяготилась. Её детские годы если и походили на жизнь дочери монарха, то это скорее была жизнь весёлой девочки-принцессы из какой-нибудь трогательной литературной сказки. Александр III был замечательным отцом, настоящим папой-мечтой. Он придумывал для детей увлекательные игры, с восторгом разделял их секреты и шалости, а на именины дарил вещи, реально ценные для любого нормального ребенка – иллюстрированные сборники сказок и энциклопедии, аквариумы и коньки, английские наборы-конструкторы, заводные игрушки, волшебные фонари, цветные карандаши и краски.
В случае Оли именно карандаши и краски стали судьбоносным подарком – маленькая княгиня рисовала упоенно. Пейзажи любимой Гатчины, цветы, братья, старшая сестра Ксения, товарищи по играм, домашние животные – всё попадало в её рисованные дневники-альбомы. Постепенно из детской жажды «всё-всё-всё нарисовать» вызрел-вырос дар – бойкость кисти и точность взгляда оценили профессионалы. Художник-передвижник Кирилл Лемох, учивший рисованию всех царских детей, счёл способности подрастающей Ольги нерядовыми и представил свою высокородную ученицу коллегам – художникам, преподававшим в Академии Художеств. Ольга Романова стала вольнослушательницей Академии, ученицей Виноградова, 
Жуковского и Маковского. Позже ее наставником стал талантливый пейзажист Крыжицкий.
Акварели Ольги Романовой – не «прелестные картинки», а именно профессиональная, эстетически выверенная живопись. От живописца-акварелиста требуется точность в подборе тонов и исполнении линий, ведь ошибку в рисунке трудно перекрыть: краски легки и прозрачны, но при этом быстро впитываются в бумагу. Только уверенный и умелый художник может избрать акварель «родной и любимой» техникой. У Ольги Александровны роман с акварелью, бесспорно, сложился счастливо.
С началом Первой мировой войны художественное дарование великой княгини использовалось на благо раненых: репродукции её произведений издавались в открыточном формате вместе с работами известнейших художников того времени, а деньги, вырученные от продажи открыток, шли на нужды Красного Креста. Кроме того, Ольга Александровна служила сестрой милосердия в киевском госпитале, который на свои же средства и обустроила. Там её и застала февральская революция 1917-го года.
Судьба Ольге Александровне была милосерднее, чем к семье её брата и большинству других Романовых – она выжила, уберегла своих детей, не осталась вдовой. В 1920-м Ольга с мужем и двумя сыновьями переехала в отчизну своей матери Марии Федоровны, в Данию. Там начался самый счастливый период ее жизни Ольги Романовой-Куликовской. Работы 1930 – 1940-х изображают сцены умиротворенной и благополучной сельской жизни. Картины и миниатюры датской поры – пожалуй, самые 
жизнерадостные, тематически разнообразные и выразительные. Ольга Александровна рисует пейзажи и натюрморты, своих растущих сыновей, животных, иллюстрирует детскую книжку «Приключения трех белых мишек», написанную её десятилетним крестником Тихоном Хвалиным.
Кажется, вся жизнь пройдёт в молочно-акварельных тонах скандинавского лета. Но судьба уже готовила художнице-аристократке новое испытание. В 1948 году семья Романовых-Куликовских была вынуждена бежать в Канаду, где Великая Княгиня прожила остаток жизни – до 78 лет.
Рисовала она до самого заката жизни – пока видели глаза, а рука могла держать кисть. В её работах канадской поры совершенно нет людей – на картонах и холстах воцаряются цветы и деревья, жизнь природы. Природы, живущей в ритме смены времен года, в своей самодостаточной растительной радости, без оглядки на людей и подробности их биографий. Впрочем, человек в этом нарисованном мире явно подразумевается, просто он на некоторое время вышел из зрительного поля. Недавно был средь цветов и трав. Или вскоре появится. А возможно, это целая семья – белокурые мальчики-погодки, мужчина с деликатной улыбкой и тихая, царственно стройная женщина. Мир этот подписан простым автографом OLGA. Он и принадлежит только ей и её любимым – мир, созданный для счастья, для храброго счастья, стойко улыбающегося яростному веку. Век тот кончился, грохоча укатился в архивы. А акварельные цветы остались.
Цветы – они навсегда!